Вязальщицы энергетической революции. О взлете цен на газ в Европе и не только

Алексей Гривач, заместитель генерального директора Фонда национальной энергетической безопасности, специально для Gas&Money

К середине сентября цены на газ на спотовых хабах Европы, перепрыгнув за неполный месяц через несколько психологически ступенек утвердились на уровне в непосредственной близости от знакового рубежа в $1000. Утвердились, насколько это слово вообще применимо к волатильной биржевой торговле, но все же. За 30 дней их размер удвоился, за год природный газ на европейских подорожал на порядок. Случай тем более беспрецедентный, что этот выход котировок на околоземную орбиту произошел в низкий сезон, когда спрос на газ традиционно находится на минимуме, а поставщики, пользуясь затишьем, пополняют запасы перед путешествием в зиму. И тут такой сюрприз. Цены бьют исторические рекорды за месяц до начала отопительного периода, а хранилища в Европе заполняются темпами ниже, чем за 10 последних лет, в течение которых данные публикуются открыто. Ожидается, что к началу сезона отбора из ПХГ, в них не будет хватать 15-20 млрд кубометров газа или 15-20% от объема. Еще не катастрофа, но звоночек тревожный, который вполне может превратиться в набат к февралю следующего года.

Попробуем разобраться, как так получилось, кто виноват и что делать. Хотя некоторые чересчур ангажированные товарищи уже успели объявить виновными Россию и «Газпром», которые, видите ли, не заполняют европейские хранилища, не заливают спотовые площадки газом и, «самое страшное», не бронирует дополнительные мощности транзита через Украину и Польшу. Сначала звучали робкие анонимные или экспертные обвинения в прессе, потом включились украинские, польские и прибалтийские официальные лица. Далее группа из 40 депутатов Европарламента во главе с представителем Литвы Андрюсом Кубилюсом направила письмо руководству Еврокомиссии с просьбой инициировать расследование в отношении возможного манипулирования рынком и нарушения правил конкуренции со стороны «Газпрома».

Наконец, на ковер вышли тяжеловесы. Старший советник по энергетической безопасности Госдепа США Амос Хохштайн, которого недавно назначили специально для противодействия российско-европейскому энергетическому сотрудничеству в целом и «Северному потоку-2», в частности, заявил, что поставки газа из России в Европу «необъяснимо малы по сравнению с предыдущими годами и с тем, какие у них есть мощности».

Кандидат в канцлеры от «Зеленых» Анналена Бэрбок, на предстоящих в эти выходные выборах в Бундестаг, повторила слова американского дипломата и потребовала от правительства ФРГ «вмешаться в ситуацию». Наконец, Еврокомиссар по энергетике, эстонка Кадри Симсон собрала министров энергетики ЕС, чтобы обсудить сложившуюся ситуацию. Ни о каких решениях по итогам этого заседания объявлено не было, но сама Симсон не преминула поставить диагноз. Надо еще сильнее снижать зависимость от импортных энергоносителей и еще активнее развивать возобновляемые энергетике. Бедняжке невдомек, что одним из решающих факторов ценового ралли стали проблемы с ветрогенерацией в Северном море. Но об этом чуть ниже.

В разгар Великой французской революции буйствовали группы так называемых вязальщиц. Группы крикливых старух со спицами и вязанием сначала приходила на казни и устраивали несчастным жертвам обструкцию, а затем принимали участие в заседаниях конвента и непосредственно на заседаниях трибуналов для того, чтобы осуществлять голосовое давление на суд или депутатов представительного органа. Другими словами, они орали и требовали казни, когда обвинения разваливались и дело шло к оправдательному приговору. Разумеется, в существе вопроса, а уж тем более в юридических тонкостях они не разбирались и разбираться не могли. Но якобы олицетворяли тот самый «глас народа», хотя товарок просто использовали для борьбы с неугодными. Кончилось, это все не очень хорошо, и для тех, кто использовал, да и для самих вязальщиц. Но, как говорится, дело их живет, и история учит, что никого ничему не учит.

Теперь от гласа вязальщиц перейдем к голосу разума. В переходной фазе оказалось Международное энергетические агентство. Созданное как противовес ОПЕК (Объединение стран-импортеров нефти), МЭА выпустило специальное заявление «О развитии событий на рынках природного газа и электроэнергии». Оно стоит того, чтобы быть обильно процитированным:

«Основываясь на доступной информации, Россия выполняет свои долгосрочные обязательства с европейскими контрагентами, но ее экспорт в Европу ниже, чем в 2019 году. МЭА верит в то, что Россия могла бы сделать больше для повышения доступности газа для Европы и обеспечить заполнение хранилищ до адекватного уровня в рамках подготовки к наступающему зимнему отопительному сезону. Это также открывает возможности для России подчеркнуть свои притязания на звание надежного поставщика для европейского рынка».

Также в заявлении приводится масса причин, почему цены выросли на самом деле, включая высокий спрос на газ в Азии и Латинской Америке и отток СПГ, холодная зима и даже падение выработки электроэнергии ветряными станциями. Но оцените, каков заход. Для того, чтобы прослыть надежным поставщиком, «Газпрому» уже недостаточно выполнять контрактные обязательства, а нужно выступить гарантом безопасности газоснабжения Европы. При этом, что только не делали европейские чиновники, опираясь в том числе и на аналитическое творчество МЭА для того, чтобы разрушить систему долгосрочных контрактов на поставку газа из России в Европу, и присущего им плавного ценообразования с привязкой к нефти. И многого добились. Они с гордостью рассказывали, что теперь большая часть импорта привязана к хабам, которые в свою очередь стали ликвидными и взаимоувязанными. Ликовали, когда в прошлом году в разгар карантинных ограничений, цены на газ обвалились ниже уровня себестоимости большинства поставщиков и подорвали инвестиционные возможности отрасли.

Можно вспомнить и про «зеленые сделки», и последовательную политику по дискриминации природного газа в европейском энергобалансе и России, как основного поставщика газа на рынок. И уж тем более про «подленькие» по выражению главы МИДа Лаврова действия с распространением газовой директивы ЕС на «Северный поток-2», который уже находился на стадии строительство (то есть, был попран один из фундаментальных принципов права о том, что закон не должен иметь обратной силы), просто, чтобы создать дополнительные административные барьеры для поставок российского газа на рынок. Кстати, фактор «Северного потока-2» действительно играет роль в ценовом ралли. Но вовсе не в том, смысле, о котором кричат новые вязальщицы. Просто участники рынка не понимают, когда газопровод заработает и следовательно, когда Европе будут доступны дополнительные объемы российского газа. И нервничают. Эти нервы отражаются на ценах. В какой мере, можно спорить. Но процентов 10-15, а может быть и все двадцать, там точно есть. Это не считая того, что в случае холодной зимы «Северный поток-2» может понадобиться европейцам здесь и сейчас, чтобы компенсировать дефицит газа в хранилищах.

Нужно отметить, что участники рынка все как один утверждают – цены выросли не в результате манипуляций, а из-за целого набора факторов, которые сложились для европейского газа в идеальный шторм. Про холодную зиму в северном полушарии все слышали, после которой изрядно опустели хранилища в Европе, а в Азии был рекордный спрос, оттянувший значительные объемы СПГ из Европы. Лето тоже выдалось жарким и поддержало спрос на газ в сегменте охлаждения по многих регионах. Кроме того, засуха в Бразилии сократила производство электроэнергии на ГЭС и в разгар южной зимы потребовала импорта рекордных объемов СПГ. В этих условиях поставки сжиженного газа были на 20-40% ниже прошлогодних. За 8 месяцев европейцы недополучили около 16 млрд кубометров газа, а с Турцией – больше 20 млрд. Для сравнения – физические поставки российского газа в ЕС выросли на 6 млрд кубометров, а в Турцию – на 12 млрд.

И даже у разницы между европейским и турецким приростом есть простое объяснение. Долгосрочные контракты плюс «Турецкий поток», который был построен и введен в эксплуатацию в срок, в том числе при очень активном содействии Анкары.

Впрочем, на этом беды европейского газового рынка не закончились. В летний период просела добыча газа в Великобритании, и на фоне слабого притока СПГ британский рынок стал оттягивать поставки норвежского газа с континента. Плюс незапланированные ремонты в системе газоснабжения в Норвегии. При этом спрос на газ в Британии вырос, так как штиль в Северном море обрушил выработку энергии ветряными станциями. Мало того, пожар вывел из строя электрический кабель-интерконнектор между Францией и Британией, что усугубило ситуацию с электроснабжением и спровоцировало самый значительный скачок цен на электроэнергию и газ за последнее время.

Характерно, что и немецкие, и британские чиновники прислушались к голосу участников рынка. И публично отвергают предположения о том, что рост цен на газ вызван действиями России. Это не только справедливо, но и дальновидно. Тем более, что впереди зима и стабильные поставки российских энергоресурсов еще очень пригодятся европейским потребителям.

Парадокс же заключается в том, что как раз России, как надежному поставщику по долгосрочным контрактам такие цены не очень нужны. Они, разумеется, влияют косвенно и постепенно на рост поступлений от продаж газа. Но при этом разрушают спрос и сейчас, и в будущем. Заставляют потребителей искать альтернативы. Здесь и сейчас – топить углем и даже мазутом, который сейчас в полтора-два раза дешевле газа, и останавливать производства. В перспективе – еще активнее продвигать различные возобновляемые и энергосберегающие технологии.