Михаил Крутихин специально для Gas&Money
(НАСТОЯЩИЙ МАТЕРИАЛ (ИНФОРМАЦИЯ) ПРОИЗВЕДЕН, РАСПРОСТРАНЕН И (ИЛИ) НАПРАВЛЕН ИНОСТРАННЫМ АГЕНТОМ КРУТИХИНЫМ МИХАИЛОМ ИВАНОВИЧЕМ).
Вектор ожиданий меняется. Знаменитое высказывание Остапа Бендера «Запад нам поможет!» теперь выглядит как «Нас выручит Азия!». То и дело слышатся прогнозы перевода экспортных потоков нефти и газа с недружественной Европы на Китай с его необъятным рынком и гигантскими потребностями в энергоносителях. Вот только перевод этот, если приглядеться, произойдёт не сразу, да и произойдет ли?
Начнём с нефти, которую продавать из России становится всё труднее. Сокращение закупок отчасти мотивировано западными санкциями, которые угрожают и покупателям российского сырья, и банкам, которые согласятся профинансировать такие сделки. Действуют и санкции, вводимые страховыми компаниями и фирмами, предоставляющими навигационную информацию для танкеров. Аукционы на спотовые партии не находят покупателей, и в море или на рейде остаются танкеры, загруженные в Приморске, Усть-Луге и Новороссийске. Российские нефтяники признают, что в этом году им придётся сокращать добычу чуть ли ни да 25-30%.
Помнится, на переговорах о поставках энергоносителей китайцы любили повторять, что готовы взять в России столько нефти, сколько предложат. Однако расширению экспорта мешают соображения логистического характера.
Максимальная пропускная способность нефтепровода ВСТО (Восточная Сибирь – Тихай Океан) – до 90 млн т в год (30-33 млн т уходит с середины маршрута по отводу через китайскую границу, а около 36 млн т идёт в сторону порта Козьмино. Однако оттуда в танкеры отгружается не весь этот поток: часть сырья – примерно 13 млн т в год — поступает на дальневосточные нефтеперерабатывающие заводы. К тому же Козьмино снабжает нефтью не только китайцев, но и потребителей в других странах Азиатско-Тихоокеанского региона. Итого через ВСТО можно отправить в Азию не более 70 млн т в год, если не брать в расчёт потребности отечественной переработки в Хабаровске и Комсомольске-на-Амуре.
Работает на Китай и транзитный маршрут «Роснефти» через Казахстан мощностью 10 млн т в год. К этим двум трубопроводным направлениям надо добавить поставки морем: до 5 млн т из Новороссийска и 2 млн т с проекта «Сахалин-1». Для полноты картины стоит учесть поставки по железной дороге и экспорт по своповым схемам – ещё не более 1 млн т в год.
Получается, что нефтяной экспорт в Китай ограничен, по грубым подсчётам, «потолком» примерно в 80 млн т в год, и сейчас поставки практически полностью выбирают этот объём. Для нефти, которую компании и правительство хотели бы перебросить с западного направления на восток, места нет.
С газом ситуация не лучше. Европейцы принимают весьма практические меры для того, чтобы ускорить отказ от российских поставок, поскольку рассматривают поставки «Газпрома» как инструмент политического давления. И пусть не все члены Евросоюза готовы порвать отношения с российским монополистом, можно ожидать, что экспортный поток газа сократится в ближайшие два-три года на треть или даже на половину нынешнего объёма. Встаёт вопрос: можно ли перебросить хотя бы 100 млрд кубометров в год из традиционных районов добычи природного газа на севере Западной Сибири в сторону Китая?
Очевидно, быстро это сделать не получится по той простой причине, что для организации такого маршрута нет транспортной инфраструктуры. Сколько времени, сил и средств потребуется «Газпрому», чтобы проложить газовую магистраль (уже получившую название «Сила Сибири-2»)? Ведь нужно не просто построить трубопровод, но и вывести его на проектную мощность, а это займёт не год-другой, а лет, пожалуй, семь-восемь, и то если очень спешить и бросить на проект все силы.
Есть и второе препятствие для радикального решения вопроса о переброске экспортных потоков газа – отсутствие согласия с таким сценарием в Пекине. Во-первых, оттуда уже не раз за годы переговоров доносился категорический отказ принимать газ из России через транзитную территорию: будь то через Казахстан или Монголию. Во-вторых, подписанные с «Газпромом» китайские контракты ограничены годовыми объёмами 38 млрд кубометров по «Силе Сибири» и ещё 10 млрд кубометров через не существующий пока маршрут на Дальнем Востоке. Особых потребностей в увеличении закупок газа из России на севере Китая в обозримом будущем нет. И в-третьих, стоит посмотреть, по каким ценам китайцы соглашаются покупать российский газ. В иные периоды они в десять раз меньше цен в Европе. Выгоды от такой переброски экспорта у России нет никакой.
Новый санкционный запрет на экспорт российского угля, кстати, выявил аналогичную проблему с переброской поставок с запада в сторону Азии. Мощности Транссиба и других транспортных маршрутов для перевозки угля в Китай и дальневосточным порты сейчас задействованы полностью. Новых магистралей в том направлении в России строить не планируют, и рассчитывать на новые рынки экспортёрам отечественного угля не приходится.
Подводя итог вышесказанному, можно заключить, что замены западным рынкам энергоносителей в Азии у России пока не имеется. Мощности поставок нефти в Китай исчерпаны, а быстрому реагированию на европейский отказ от сделок с «Газпромом» или от импорта российского угля мешает отсутствие транспортной инфраструктуры.
