Колонка вице-премьера РФ Александра Новака для журнала «Энергетическая политика»:
Десятилетиями нефть стабильно удерживает позиции основного энергоресурса на планете, а нефтяная отрасль остается ведущим звеном в экономике многих развитых стран. Активизация климатической повестки привела к смещению политического акцента в сторону альтернативных источников энергии. Однако большинство экспертов полагают, что в условиях растущего мирового спроса на энергию в ближайшие десятилетия полностью отказаться от углеводородов, в том числе нефти, будет невозможно. В этой связи параллельно с работой по развитию альтернативных источников энергии России как ведущему экспортёру нефти и газа необходимо сосредоточиться на максимально эффективном использовании нефтяных ресурсов, которые при инновационных подходах могут быть достаточно экологичными и конкурентоспособными в условиях возможного энергоперехода.
Настоящее и будущее мировой нефтяной промышленности
В течение последних полутора лет беспрецедентное влияние на мировую экономику оказывает пандемия. Нефтяная отрасль оказалась одной из наиболее чувствительных к возникшим вызовам. Снижение спроса на нефть в течение 2020 года на 8,6 % было самым большим за всю историю наблюдений.
В случае отсутствия соглашения стран ОПЕК+, достигнутого в апреле 2020 года, нефтехранилища оказались бы заполнены уже к началу лета того же года, что могло бы обрушить цены до нуля. При этом благодаря усилиям участников рынка, нам удалось избежать хаотичного падения и стабилизировать ситуацию.
К слову, успешное сотрудничество в рамках ОПЕК+ позволяет нам при необходимости рассматривать этот формат не только как инструмент для стабилизации рынка, но и как альянс ключевых нефтедобывающих стран для совместной работы над технологиями, стандартами и углублениями экономического взаимодействия.
Отчасти благодаря восстановлению мировой экономики, но также и в связи с энергетическими кризисами в Европе и Азии, вызванными в том числе сбоями в работе альтернативных источников энергии, спрос на нефтепродукты и нефть осенью этого года значительно возрос. В подобных случаях за традиционные энергоресурсы говорит такой немаловажный фактор, как надежность.
В ответ на энергетический кризис МЭА повысило оценку роста спроса на нефть в 2021 году на 170 тыс. б/с, в 2022 году – на 210 тыс. б/с и спрогнозировало возвращение спроса на докризисный уровень уже к 2023 году. При этом ноябрьское решение США и ряда крупнейших потребителей нефти о высвобождении части стратегических нефтяных резервов, как полагают аналитики, может оказать лишь краткосрочное влияние на рынок.
Что касается потенциала нефтяного топлива в долгосрочной перспективе, по прогнозам BP, до 2050 года глобальное потребление энергии в мире будет увеличиваться в диапазоне от 0,3 % до 0,7 % в год. Перспективы нефти на этом растущем рынке определит целый ряд факторов. Во многом уровень востребованности «черного золота» будет зависеть как от темпов развития технологий для выработки альтернативных источников энергии, и что не менее важно – их стоимости, так и от возможности обеспечивать приемлемый уровень себестоимости нефти и применения «зеленых» технологий для снижения ее углеродного следа.
На данный момент производство, например, водорода, который рассматривается как ключевой энергоноситель будущего, требует значительных затрат и новой инфраструктуры, что пока существенно влияет на его конкурентоспособность. Кроме того, воздействие на отрасль будет оказывать экономическая ситуация в странах – чем быстрее будет развиваться экономика, тем больше энергоресурсов будет потребляться.
В контексте климатической повестки ряд стран прилагают усилия по снижению выбросов СО2, что может ограничить потенциал роста потребления традиционных энергоресурсов. Многие европейские государства планируют достигнуть углеродной нейтральности к 2050 году. В то же время страны АТР в большей степени не так категорично настроены в отношении углеводородов. Например, Китай для повышения энергетической безопасности в ближайшие годы продолжит наращивать внутреннее производство ископаемых видов топлива, в том числе нефти.
По предварительным прогнозам, в 2040 г. спрос на нефть в различных сценариях составит 74–114 млн б/с (по сравнению со 100 млн б/с в 2019 г.). Цена на нефть к 2050 г. в реальных величинах (то есть в ценах 2019 г.) окажется в пределах 40–70 долларов за баррель в зависимости от сценария.
В базовом сценарии, который предполагает сохранение текущих трендов государственной политики, технологий и потребительских привычек, к 2040 году более 70 % энергобаланса будет приходиться на ископаемые виды топлива. При этом наиболее реалистичные прогнозы говорят о том, что в сопоставимых с текущим днем объемах нефть будет востребована в мире как минимум ближайшие 10–15 лет, в целом же горизонт потребления нефти уходит за 2050 год.
Наиболее перспективным направлением использования нефтяных ресурсов останется нефтехимия – это второй по величине и значению сегмент потребления нефтепродуктов после автомобильного транспорта. Доля последнего в спросе на нефтепродукты будет постепенно снижаться при одновременном росте опережающими темпами нефтехимической отрасли по сравнению с мировым ВВП. В ближайшие 15 лет спрос на продукты нефтехимии будет расти до 4 % в год.
В этой связи усилия России как ведущего игрока на этом рынке должны быть сосредоточены на сохранении востребованности наших нефтяных ресурсов, для чего предстоит работать над повышением эффективности использования нефти, технологической оснащенностью, обеспечением максимальной декарбонизации отрасли, а также над развитием нефтехимического сектора экономики.
Потенциал российской нефтяной отрасли
Нефтяная отрасль страны продолжает служить надежной опорой экономики России, обеспечивая значительную часть экспорта и налоговых поступлений в бюджет.
Сегодня уже можно сказать, что российской нефтяной промышленности удалось пройти пик сокращения добычи и спроса в кризисный период пандемии. Отрасли удалось сохранить инвестиции и тем самым обеспечить возможность восстановления производства и дальнейшего развития сектора без потери доли рынка.
По итогам 2021 года добыча нефти и газового конденсата прогнозируется около 522–524 миллионов тонн, экспорт – более 230 млн тонн, первичная переработка – на уровне 282,8 млн тонн (в 2020 году было 274,8). В этом году суммарно по ВИНК мы ожидаем около 1400 млрд руб. инвестиций в секторе upstream, что на 7,6 % больше, чем годом ранее и на 5,5 % больше, чем в допандемийном 2019 году.
К апрелю-маю 2022 года мы планируем восстановить добычу до допандемийного уровня. По итогам 2022 года добыча жидких углеводородов предполагается на уровне 540-560 млн т, в 2023 году – на уровне 542-562 млн т. То есть в ближайшие годы мы ожидаем увидеть тенденцию к увеличению добычи нефти.
В современных условиях при планировании стратегии развития нефтяной отрасли России необходимо ориентироваться на несколько ключевых факторов. В первую очередь, это скорость восстановления мировой экономики от последствий COVID‑19, что напрямую влияет на ситуацию на мировом рынке нефти. Во-вторых, темпы реализации климатической повестки и степень фактического отказа от традиционных источников энергии.
Сложность заключается в том, что все существующие прогнозы развития этих сценариев очень вариативны, соответственно, степень их влияния на отрасль находится в достаточно широком диапазоне. Однако мы исходим из того, что в ближайшее время нефть останется гарантом надежного энергетического, инфраструктурного, инвестиционного обеспечения инновационного развития экономики нашей страны и продолжит занимать значительную долю экспортной продукции. В этой связи мы определили стратегические направления развития отрасли.
В первую очередь, это поддержание уровня добычи и повышение коэффициента извлечения нефти на действующем фонде месторождений традиционных регионов нефтедобычи. К этой категории, прежде всего, относится Западная Сибирь, где сосредоточено более 60 % от всех нефтяных запасов страны, а также Волго-Уральский регион. Перспективным направлением для полного раскрытия ресурсной базы этих провинций может стать доразведка уже открытых месторождений, а также освоение запасов сверхвязкой нефти и трудноизвлекаемых запасов нефти, для чего, в частности, запущен федеральный проект по ТРИЗ.
В целом по стране запасами нефти на сегодняшний день располагают 37 субъектов России, включая континентальный шельф семи морей. Что касается освоения новых нефтяных кластеров, наиболее масштабным проектом в этом направлении является «Восток Ойл» с потенциальной ресурсной базой более чем в 2 млрд тонн высококачественной малосернистой нефти на новых не разрабатываемых участках. Проект компании «Роснефть» предполагает как комплексное освоение нефтяных месторождений в Красноярском крае – Ванкорского кластера (месторождения Ванкорское, Сузунское, Лодочное, Тагульское, Ичемминское), так и Западно-Иркинского и Пайхской группы месторождений Восточно-Таймырского кластера. Ресурсная база проекта позволяет добывать более 50 миллионов тонн нефти в год. Нефть будет экспортироваться как в западном, так и в восточном направлении. Особое внимание при реализации проекта уделяется экологической безопасности.
Высока вероятность, что в перспективе до 2035 года произойдет структурная перестройка добычи нефти с ростом значимости Арктической зоны как основного региона производства углеводородов. Поэтому значительные перспективы мы связываем с добычей трудноизвлекаемой нефти, без активизации освоения которой производство жидких углеводородов в России к 2035 году может снизиться (то есть без учета потенциального ввода блуфилдов – месторождений, разработка которых в текущих макроэкономических и технологических условиях пока нерентабельна).
На долю трудноизвлекаемых запасов приходится не менее 17 % от запасов нефти России. При этом общий объем дополнительной добычи ТРИЗ достигает 45 млн т к 2030 году. В свою очередь, это может способствовать дополнительным доходам для бюджетной системы в 200–250 млрд рублей в год, формированию рынка российских технологий добычи ТРИЗ в 200 млрд рублей в год, а также созданию тысяч новых рабочих мест.
Основной потенциал прироста запасов нефти континентального шельфа связан с недрами арктических морей. Общие ресурсы углеводородов арктического шельфа оцениваются в 83 млрд т у. т. Из них около 80 % приходится на долю Баренцева и Карского морей, где находятся все 28 морских месторождений углеводородов, открытых на сегодняшний день.
Важно, что российская нефтяная промышленность имеет объективные конкурентные преимущества на мировом рынке – мощную ресурсную базу и развитую инфраструктуру. Себестоимость производства углеводородов в России – одна из самых низких в мире. Более 50 % российской добычи остается конкурентоспособной даже при цене на нефть в пределах 20–25 долларов за баррель. Таким образом, Россия максимально долго сможет сохранять спрос на свои нефтяные ресурсы, а при определённых сценариях – даже увеличить долю на мировых рынках ископаемых топлив.
Налоговая политика в нефтяной отрасли
Для сохранения потенциала и конкурентоспособности России в нефтяной отрасли необходима грамотная налоговая политика. В настоящее время для стимулирования добычи нефти существует целый ряд мер, в том числе льготы по НДПИ и налог на дополнительный доход, который учитывает специфику каждого конкретного месторождения. Пилотные проекты стартовали в 2019 году.
По итогам первого года добыча нефти на участках недр, вошедших в пилотные проекты, увеличилась на 2,9 млн т в год, в том числе на отдельных месторождениях более чем на 10 % г/г, общие капитальные вложения выросли более чем на 110 млрд руб.
Изначально налогом могли воспользоваться четыре группы месторождений – новые месторождения в Восточной и Западной Сибири, месторождения с высокой степенью выработанности, а также месторождения, пользующиеся льготой по экспортной пошлине. Теперь введена пятая группа по налогу на дополнительный доход от добычи углеводородного сырья, куда попали новые арктические участки недр. Выделение таких проектов в отдельную группу, на наш взгляд, повысит их экономическую привлекательность и приведет к росту доли добычи на шельфе.
После получения окончательных расчетов экономической эффективности режима НДД с точки зрения баланса интересов недропользователей и доходов федерального бюджета, периметр действия этой налоговой системы планируется расширять за счет перевода на нее большего числа месторождений, которые пользуются в настоящее время разрозненными льготами на добычу полезных ископаемых. Переход на режим НДД станет хорошим решением для обеспечения экономической эффективности добычи высоковязкой и сверхвязкой нефти. Аналогичные предложения рассматриваются в отношении высокообводненных запасов и ряда категорий трудноизвлекаемых ресурсов.
Системообразующим условием эффективного развития нефтяной отрасли России и выполнения поставленных перед ней целей мы видим поддержание устойчивой, комплексной и гибкой системы государственного регулирования. Поэтому в перспективе НДД может стать основным налоговым режимом для нефтедобычи, что сократит до минимума необходимость вмешательства со стороны регуляторов в налоговую систему нефтедобывающей отрасли.
Развитие отечественных технологий для нефтяной отрасли
Сегодня усилия государства и компаний сосредоточены на достижении максимально возможного и при этом экономически эффективного импортозамещения важнейших для отрасли технологий и оборудования, а также внедрении собственных инновационных решений.
До 2024 года определено 24 приоритетных технологических направления импортозамещения в нефтяной отрасли, по большей части из которых производство уже осуществляется, либо же оно находится на стадии освоения.
Для повышения эффективности добычи на традиционных месторождениях внедряются более совершенные технологии нефтеотдачи пластов, в том числе применяются третичные методы. Сегодня КИН таких категорий месторождений составляет порядка 30 %. Потенциально мы планируем увеличить КИН до 40 % в течение ближайших 15 лет.
Ведется работа над развитием отечественной технологии бурения скважин различных типов как на море, так и на суше, в том числе вертикальных поисково-оценочных и разведочных скважин, а также наклонно-направленных, многозабойных скважин.
Ставим себе приоритетом запараллеливание разведочных и добычных функций буровых работ, то есть проводить проектирование разведочных скважин таким образом, чтобы при обнаружении запасов нефти их можно было перевести в добычные. Это особенно важно для труднодоступных территорий с высокой стоимостью буровых работ.
Для реализации потенциала добычи ТРИЗ продолжается создание российских экономически эффективных технологий добычи трудноизвлекаемых запасов. На первом этапе это обеспечит технологическую независимость от импортного оборудования, а в последствии сформирует задел для экспорта высокотехнологичного оборудования для ТЭК с высокой добавленной стоимостью.
Ключевые направления развития в области транспортировки нефти и нефтепродуктов связаны с необходимостью расширения специализированного судостроения для освоения шельфовых месторождений и развития грузоперевозок по Северному морскому пути, прокладки трубопроводов в сложных природно-климатических условиях.
Особое значение для инновационного развития нефтяной отрасли имеет роботизация и цифровизация. Например, проекты «Интеллектуальная скважина» и «Интеллектуальное месторождение» показали возможность снижения операционных затрат при разработке месторождений на 15–20 %.
Внимание также уделяется разработке программного обеспечения для проведения геологического 2D и 3D-моделирования, интерпретации данных сейсморазведки и геофизических исследований скважин.
Начинает свое развитие в нефтегазовой отрасли рынок аддитивных технологий, то есть 3D-печать. Такие технологии будут особенно востребованы в контексте Индустрии 4.0. Мировой рынок аддитивных технологий с 45 млн долларов в 2016 году уже вырос до 322 млн долларов по итогам 2020 года. Ожидается, что к 2027 году этот сегмент достигнет почти 2 млрд долларов. Российские компании также начали использовать детали, отпечатанные на 3D-принтерах в производстве. По заказу «Газпром нефти» на промышленном 3D-принтере уже изготовлены первые партии деталей для установки на ледоколе «Андрей Вилькицкий», а также на трех бункеровщиках.
Декарбонизация и повышение энергоэффективности нефтяной отрасли России
Трансформация энергетического сектора стала драйвером для движения российских энергетических компаний в сторону повышения энергоэффективности своей деятельности.
Ежегодный рост энергоэффективности нефтяных компаний в России составляет порядка 1–2,5 % в год. В качестве положительного примера можно привести компанию «Роснефть», которая улучшила свои показатели энергоэффективности в 2018–2019 гг. сразу на 14 %, то есть в несколько раз превысила средние показатели.
В целом за последние 4 года кардинально изменилась ситуация с рациональным использованием попутного нефтяного газа. Нефтяники стали больше инвестировать в этот сектор, в связи с чем утилизация ПНГ в отдельных компаниях доведена до 95 % и выше.
Наряду с ведущими мировыми корпорациями российские компании выдвинули средне- и долгосрочные инициативы по снижению углеродного следа. В качестве первостепенной задачи по декарбонизации компании выделяют снижение уровня планового сжигания на факелах и увеличение доли рационального использования попутного нефтяного газа.
Компания «Роснефть» намерена предотвратить выбросы 20 млн т CO2‑экв. к 2035 году, сократить интенсивность выбросов в разведке и добыче на 30 %. Объем «зеленых» инвестиций компании в 2018–2022 гг. достигнет 7 % от ежегодных капитальных затрат (около 300 млрд руб.).
«Газпром нефть» поставила цель по достижению уровня использования ПНГ в размере не менее 95 % к 2022 году. «Татнефть» заявила о достижении углеродной нейтральности к 2050 году, а также снижении выбросов СО2 на 10 % к 2025 г. и на 20 % к 2030 г.
«ЛУКОЙЛ» также разделяет амбиции по углеродной нейтральности к 2050 г. в части прямых выбросов при производстве, а также источников потребления энергии. Компания по итогам 2021 года планирует снизить выбросы загрязняющих веществ в атмосферу на 5 % относительно 2018 г.
Кроме того, компании активно используют СПГ и возобновляемые источники энергии для энергоснабжения промышленных объектов нефтяной отрасли, особенно удаленных, а также работают над системами хранения углерода. Например, «ЛУКОЙЛ» развивает производство гидро-, ветровой и солнечной энергии для обеспечения собственных нужд, а также поставок в энергосистему. Один из проектов по коммерческой генерации электроэнергии с помощью ВИЭ уже реализован на одном из объектов компании в Волгограде.
«Газпром нефть» установила солнечную электростанцию на Омском НПЗ для обеспечения электроэнергией комплекса административных зданий. На объектах «Татнефти» используются солнечные панели и пеллетное топливо. Компания расширяет использование ВИЭ в основном за счет применения солнечных панелей на АЗС (в частности, в Краснодарском крае), применения и развития тепловых насосов, малой гидроэнергетики и ветроэнергетических установок.
Российские нефтяные компании осуществляют активную политику в сфере повышения эффективности землепользования и высадки лесов – одного из наиболее значимых поглотителей углекислого газа.
Сегодня мы можем говорить о том, что российские нефтяные компании наравне с ведущими мировыми гигантами отрасли стремятся к применению самых передовых технологий, демонстрируют высокий уровень экологической ответственности, готовность к диалогу и сотрудничеству в контексте декарбонизации.
Все это дает основание России чувствовать себя уверенно на глобальном нефтяном рынке. В конечном итоге российская нефть имеет все возможности остаться важной составляющей будущего энергобаланса не только России, но и мира.