Михаил Крутихин специально для Gas&Money
НАСТОЯЩИЙ МАТЕРИАЛ (ИНФОРМАЦИЯ) ПРОИЗВЕДЕН, РАСПРОСТРАНЕН И (ИЛИ) НАПРАВЛЕН ИНОСТРАННЫМ АГЕНТОМ КРУТИХИНЫМ МИХАИЛОМ ИВАНОВИЧЕМ.
В прогнозах нефтяных цен на этот год недостатка нет, но главную тенденцию заметить несложно. Кривые графиков по разным источникам всё чаще направляются вниз.
Помнится, в конце сентября прошлого года иракские официальные лица, начиная с министра иностранных дел, утверждали, что цена может взлететь до $150 за баррель, а сейчас в проекте бюджета Ирак ставит коридор в пределах $55-60. Пересматривают предсказания и авторитетные аналитические группы. Так, банк J.P. Morgan, который совсем недавно предполагал, что к середине 2023 года баррель смеси Brent выйдет на отметку $120, сейчас ориентируется на диапазон $65-70. Аналитики Goldman Sachs осторожничают. Они скорректировали прежний прогноз $100 за баррель, отодвинув дату его осуществления с середины года на конец декабря.
В компании Fitch Solutions считают, что цена в текущем году составит в среднем $95 за баррель, однако в ведомстве энергетической информации министерства энергетики США (EIA) исходят из предположения, что средняя цена года будет колебаться вокруг отметки $83, а в 2024 году упадёт до $78 за баррель. Высокую планку ожиданий сохранил, пожалуй, только австралийский банк ANZ. Его эксперты полагают, что баррель Brent будет стоить $115 в июне, $110 в сентябре и $105 в декабре. Правда, на 2024 год они же предсказывают $105 до самого июня.
Какие же соображения заставляют аналитиков пересматривать относительно недавние прогнозы в сторону снижения? Если отвлечься от ситуации на финансовых рынках, где, например, цену нефти может подтолкнуть вверх ослабление доллара США, то аналитики держат в поле зрения факторы фундаментальные, то есть мировой баланс спроса и предложения.
Во-первых, рынок пришёл к выводу, что сокращение российской нефтедобычи не вызовет драматических потрясений. Все уже привыкли к тому, что Россия не добывает столько, сколько ей разрешает договорённость в рамках альянса ОПЕК+. Отставание от квоты сейчас составляет примерно полмиллиона баррелей в сутки. Ещё минус полмиллиона, обещанные вице-премьером Александром Новаком на март, погоды не делают. Ожидание этого сокращения уже учтены в текущей цене барреля.
Во-вторых (хотя в глазах аналитиков это, скорее, во-первых), надежда на бурный подъём китайской экономики после снятия антиковидных ограничений, по всем признакам, не сбываются. Как предполагают в ОПЕК, Китай в этом году способен увеличить потребление нефти на 510 тысяч баррелей в сутки, а Международное энергетическое агентство выдаёт ещё более скромный прогноз – всего 100 тысяч баррелей в сутки. Если какое-то китайское экономическое оживление и происходит, на нефтяной аппетит этой страны оно пока значительного воздействия не оказывает. Да, ВВП в Китае, как ожидается, должен увеличиться за год на 5.5% по сравнению с 3% в 2022 году, однако полной уверенности в этом нет, и темпы оживления пока, мягко говоря, остаются неторопливыми. Дефицита на нефтяном рынке китайцы, судя по всему, создавать не собираются.
По обновлённому прогнозу ОПЕК, спрос на нефть в первой половине 2023 года вырастет на 1.9 млн баррелей, а к концу года прирост составит 2.32 млн баррелей в сутки, выведя суточный спрос на 101.87 млн. С этими цифрами согласуются и прогнозы Международного энергетического агентства, которое ждёт в этом году спрос на уровне 101.9 млн баррелей в сутки.
Погасить такое увеличение нефтедобывающие страны способны с лёгкостью. Только в январе предложение нефти на рынке выросло на 600 тысяч баррелей в сутки, выведя мировую добычу на суточный уровень 101.7 млн баррелей. Некоторое падение добычи в США и Саудовской Аравии в конце 2022 года можно трактовать как «накопление сил» для того, чтобы иметь в распоряжении запасной потенциал для манипулирования объёмами в интересах стабилизации рынка.
В целом в текущем году можно ожидать относительного покоя в фундаментальных показателях спроса и предложения нефти. Сюрпризы к началу следующего года может преподнести Китай, но и там потребление углеводородного сырья следует двум противоположным тенденциям – к увеличению спроса в условиях экономического оживления и, напротив, к сокращению потребления ископаемых энергоносителей в интересах «зелёного» перехода.
