Михаил Крутихин специально для Gas&Money
(НАСТОЯЩИЙ МАТЕРИАЛ (ИНФОРМАЦИЯ) ПРОИЗВЕДЕН, РАСПРОСТРАНЕН И (ИЛИ) НАПРАВЛЕН ИНОСТРАННЫМ АГЕНТОМ КРУТИХИНЫМ МИХАИЛОМ ИВАНОВИЧЕМ).
На Восточном экономическом форуме во Владивостоке сделаны заявления, которые демонстрируют повышенное внимание правительства и госкомпаний к водородной отрасли.
Вице-президент по маркетингу и развитию бизнеса АО «Русатом Оверсиз» Антон Москвин объявил, что «Росатом» наладит крупнотоннажное производство водорода: около 30 тысяч тонн в год на первом этапе и до 100 тысяч тонн к 2030 году. По его словам, компания проводит консультации с потенциальными японскими и корейскими заказчиками и уже проработала предварительное ТЭО «цепочки поставок» водорода в Японию. Первые поставки должны начаться в 2025 году.
«Росатом» – пионер промышленного производства водорода в России. Он уже объявлял в июне, что к 2023 году запустит испытательную электролизную установку мощностью один мегаватт на Кольской АЭС и сможет экспортировать новый для страны товар – в компримированном или сжиженном виде (схему транспортировки ещё предстоит разработать). Однако теперь речь зашла не об использовании невостребованной электроэнергии с северной атомной станции, а о совершенно других методах и другой географии. Москвин отметил на форуме, что главной площадкой для организации производства и экспорта водорода «Росатом» считает Сахалин.
О дальневосточном направлении этой работы говорил на ВЭФ и президент Путин. Он поручил правительству проанализировать вопрос создания в этом регионе «мощного индустриального кластера», где, в частности, будут получать «зелёный», то есть не оставляющий при производстве углеродного следа водород. О водородном кластере на Дальнем Востоке говорится и в недавно утверждённой в правительстве Концепции развития водородной энергетики.
Проблема, однако, заключается в том, что избыточной электроэнергии для промышленного электролизного получения «зелёного» водорода в регионе нет. Атомной станции на Сахалине, назначенном на роль площадки водородного производства и экспорта, нет и к 2025 году точно не появится. В 2014 году «РусГидро» и холдинг «РАО ЭС Востока» совместно с японской компанией KawasakiHeavy Industries хотели организовать пилотный проект по производству и экспорту сжиженного водорода в Магаданской области или на Камчатке в 2019 году, однако зарубежные партнёры проанализировали коммерческую сторону проекта и пришли к выводу о его нерентабельности. Сейчас, если верить Росатому, консультации с потенциальными азиатскими партнёрами продолжаются, хотя о положительном решении говорить пока рано.
Пока на Дальнем Востоке не появятся надежные крупные источники дешёвой электроэнергии – такие, как, например, приливные станции, экономику которых ещё предстоит просчитать, — водород «зелёным» и стопроцентно пригодным к экспорту не будет. Его придётся получать далеко не безуглеродным методом из метана. Эти соображения и определили выбор Сахалина как территории, обладающей значительными ресурсами природного газа. И хотя компания «Росатом» не имеет опыта производства водорода из метана, она подписала на форуме соглашение о сотрудничестве в области водородной энергетики с «Газпромом» и администрацией Сахалинской области.
Ещё в сентябре 2019 года компания «Русатом Оверсиз» подписала в Токио соглашение о сотрудничестве с Агентством по природным ресурсам и энергетике министерства экономики, торговли и промышленности Японии. Документ предусматривал совместную разработку в 2020-2021 годах ТЭО пилотного проекта экспорта водорода. Готовое ТЭО, по свидетельству источников в «Росатоме», исходит из того, что российский водород будут получать методом электролиза из воды, однако теперь сахалинский проект – в отсутствие достаточных источников электроэнергии – предусматривает технологию паровой конверсии метана. Отсюда и интерес к нему «Газпрома». Что касается «Росатома», то эта компания может добавить в проект свои «кольские» наработки по возможному применению зарубежных технологий по сжижению газа перед его экспортом.
Заявленные для первого этапа работ объёмы производства водорода не слишком велики, чтобы помешать выполнению контрактов по реализации сахалинского природного газа. Не исключено, что упомянутые «Росатомом» 30 тысяч тонн – это в сумме план не только Сахалина, но и Кольской АЭС. Сырья для этого хватит с избытком. Вот только для прекращения такого водорода в экспортный товар надо решить вопрос с ликвидацией углеродного следа путём захоронения или утилизации полученных в процессе парниковых газов – в первую очередь углекислого газа СО2.
Опыта в этом бизнесе в России ни у кого нет. Эксперименты ставились в 80-е годы прошлого века, но без успеха. Технологию закачивания СО2 в отработанные и опустошённые залежи углеводородного сырья или в соляные каверны придётся внедрять с нуля, привлекая иностранный опыт, накопленный уже более чем на 60 проектах по всему миру (из которых только четыре можно считать крупномасштабными). Успеть с внедрением и налаживанием новых технологий к началу экспортных поставок сахалинского водорода в 2025 году очень трудно,если не невозможно.
К тому же неясны перспективы маркетинга такой продукции. Это уже будет не «зелёный», а так называемый «синий» водород, полученный после улавливания и утилизации углеродных отходов, и себестоимость этих дополнительных технологических процессов может подорвать его коммерческую рентабельность. А затраты на сжижение и транспортировку морем могут сделать такой водород неконкурентоспособным по сравнению с водородом, произведённым путём чистого электролиза вблизи от точки потребления.
Мы уже привыкли к тому, что на экономических форумах в России – будь то Владивосток, Санкт-Петербург или другие города – делается множество заявок на будущее и подписываются десятки документов, не подкреплённым реальными расчётами и обязательствами. Время покажет, какая судьба ждёт дальневосточный водородный кластер.